Способности новорожденных

Врожденные способности ребенка к восприятию и дифференциации гораздо выше, чем предполагалось прежде. Новорожденный вовсе не аутичен. Новорожденный узнает свою мать по запаху и голосу, при звуке которого он успокаивается гораздо быстрее, чем от нежных увещеваний посторонней женщины. Скорее всего, новорожденные уже сознают, что в том месте, откуда доносится легкий шорох, чаше всего можно что-то увидеть. Например, они поворачивают голову в сторону источника звуков. Ребенок обладает врожденной интуитивной способностью слагать воедино сигналы, исходящие от различных раздражителей.

В настоящее время эта способность ребенка к синтетическому восприятию, позволяющая ему с относительной легкостью ориентироваться среди окружающих людей, довольно хорошо изучена. Спустя несколько месяцев после рождения младенец уже прекрасно понимает, что родители имеют определенные голоса и всегда обращаются к нему доверительным тоном. Если это привычное соответствие воспроизводится с помощью экспериментальных манипуляций, грудные дети в смущении отводят взгляд.

В процессе контактов с родителями довольно неустойчивая поначалу предрасположенность ребенка к взаимодействию приобретает определенную структуру. Даже в этом возрасте речь идет не только об ощущении удовольствия (разрядки) и неудовольствия (напряжения), а скорее о регуляции в рамках отношений переходов от одного физиологического состояния к другому (от напряженного бодрствования к спокойному бодрствованию, от парадоксального сна к глубокому сну и т. д.). Ребенок не засыпает, едва насытившись, а в течение некоторого времени осматривается и пытается сориентироваться. Взяв его на руки, родители могут создать условия для относительно безболезненного перехода от бодрствования ко сну.

Спустя несколько недель после рождения ребенка вступает в силу эффективная социализация, в основе которой лежат реляционные функции, связанные с соматическим гомеостазом.
Предпосылками развития процесса аффективной социализации являются склонность новорожденного "имитировать" внешние проявления аффективных реакций и наслаждение, которое испытывает младенец, убеждаясь в том, что он обладает определенными способностями и может добиваться успеха.

Родители могут удовлетворить эту потребность ребенка, вовлекая его с помощью упрошенного языка, запоминающихся каденций и "оркестровки" слов и жестов в аффективный протодиалог, позволяющий получить представление о грядущем способе общения и поощрения. При этом родители зачастую, со своей стороны, имитируют манеры грудного ребенка, воспроизводят его поведение с зеркальной точностью и таким образом в рамках "интуитивной родительской опеки" предоставляют ему возможность для активного участия в диалоге. Такой акт взаимодействия можно уподобить своеобразному танцу со свободным ритмом, в кульминационный момент которого родители и ребенок с наслаждением и удивительной согласованностью совершают движения то попеременно, то синхронно.

Ребенок начинает понимать, что иногда его собственные чувства могут совпадать с чувствами другого человека, и это зависит от него. Детям, за которыми ухаживают мнительные, меланхоличные или слишком суетливые родители, неведомо чувство первичного доверия. Если мать постоянно находится в угнетенном душевном состоянии, ребенок становится апатичным. Если мать слишком суетлива и настойчива, ребенок изо всех сил старается избегать любого контакта с ней, поскольку она не реагирует на его аверсивные сигналы.

Столкновение с негативными аффектами тоже может сказываться на ощущении собственной способности к эффективным действиям. Согласно результатам исследований, на рубеже первого года жизни грудные дети, чьи матери на протяжении начальных четырех месяцев тотчас откликались на их крики, предпочитают выражать свое негодование не слезами, а различными жестами и гримасами. Негативные аффекты в известной степени тоже необходимы для развития способности ребенка к саморегуляции. На почве аффективной социализации в рамках отношений возникают формы взаимодействия между матерью и ребенком, которые в идеальных условиях позволяют ребенку отделиться от матери. Между тем "эмоциональная пуповина", то есть эмоциональная связь ребенка с матерью сохраняется. Характер взаимодействия в младенческом возрасте определяет впоследствии степень уверенности ребенка в том, что мать может утешить или защитить его в стрессовой ситуации. Поначалу отползая, а впоследствии удаляясь на ногах от матери, ребенок не становится совершенно самостоятельным существом, а нуждается, особенно в непривычных ситуациях, в "аффективном ориентире". Например, мать может издавать определенные звуки с учетом ритма движении ребенка.

При отсутствии ориентира рвение ребенка иссякает. Пытаясь отыскать "социальный ориентир" в непривычной ситуации, ребенок во время игры наблюдает за матерью и сравнивает свою реакцию с ее реакцией, что способствует развитию предприимчивости. Если мнительные родители не поощряют стремление ребенка к освоению окружающего пространства, ребенок начинает ощущать неопределенную опасность, исходящую от внешнего мира, и это ощущение исключает возможность формирования "переходного пространства". Вместе с тем в условиях безудержного поощрения постоянной деятельности ребенка разрядка превращается в опасное "регрессивное" состояние.
В любом случае на этом этапе развития формируется система предварительных представлений о мире и чувственного восприятия одушевленных существ и неодушевленных предметов.
Психоанализ подросткового возраста
Психоанализ подросткового возраста это психоаналитическое лечение, инициирующее нормальный и корректирующее неправильный процесс развития в подростковом возрасте. Его цель - добиться специфической для подросткового возраста реструктуризации психики. Работа с состояниями распада и консолидации психической структуры строится через создание конфликтов, противодействующих проявлениям инфантильности, о разрешаемый конфликт относится к розным фазам подросткового возраста. Адоптация личности подростка к пубертату во многом связана с культурными и социальными условиями. В этом контексте и оперирует психоанализ.
Общий характер подросткового анализа определяется тем, что в пубертате относительно слабое Я подростка сталкивается с усилившимися влечениями. Поэтому психотерапия сочетает поддержку Я с анализом типичных для этого возраста психологичечких защит. Психоналитик должен четко различать нормальные и патологические проявления подростковой регрессии и уметь анализировать ее компонент отыгрывания (защиту от пассивности), особенно при переносе. Перенос вводит в анализ фиксации на влечении и объекте. Это способствует процессу индивидуации в подростковом возрасте. Время от времени подросток испытывает потребность воспринимать аналитика в качестве "реального объекта"; благодаря этому происходит изменение Сверх-Я и формируется взрослый Я-идеал.
Патологические остатки диадической (доэдиповой) стадии являются важными детерминантами неврозов подросткового возраста и нарушений развития; следовательно, эти ранние детерминанты должны быть подвергнуты при анализе интерпретации наряду с проявлениями триадической (эдиповой) фазы. Такой подход позволил модифицировать классическую теорию рекапитуляции и показать, что диадические полярности и триадические конфликты не только повторяются в подростковом возрасте, но и разрешаются. Диадические однополые привязанности сохраняются до поздней стадии подросткового возраста, то есть отказ от протоадолесцентной бисексуальности происходит позже. Гомосексуальные тревоги и склонности, всегда проявляющиеся в подростковом анализе, анализируются как остатки диадических однополых фиксаций и их эдиповых последствий. Подростковый анализ пронизывает задача деидеализации Самости и объекта. Этот процесс приводит к отказу от детского нарциссизма или его трансформации и усиливает способность к проверке реальности. Он также делает необходимой в подростковом анализе роботу печали (о которой сигнализирует депрессивное настроение) как предпосылки продвижения к взрослости.
Особенности различных стадий подросткового возраста наряду с внешними влияниями определяют характер аналитического подхода. В предподростковом возрасте (примерно в возрасте от одиннадцати до тринадцати лет) возросшая гормональная (преимущественно адреналовая) стимуляция усиливает влияние со стороны влечений. Отделение от родительских объектов сопровождается формированием групп, состоящих из сверстников подростка, и изменениями функционирования Сверх-Я. Доже небольшие телесные изменения вызывают тревогу и регрессивную защиту. Типичны негативизм и анальный уровень организации Самости и объектов. Исчезают податливость и уступчивость, характерные для латентного периода детства. Вербальная коммуникация при лечении является ограниченной, однако более зрелая игровая деятельность помогает сохранять рабочие отношения с психоаналитиком. Конфликты со сверстниками и возникающие интеллектуальные торможения помогают преодолевать сопротивление терапии. С другой стороны, подросток воспринимает сам по себе анализ кок нарциссическую травму. Благодаря интерпретации и эмпатическому приятию аналитик помогает ему разрешить конфликты, вызванные ранними объектными отношениями. В результате тревога и скованность пациента уменьшаются, что облегчает социальное и интеллектуальное функционирование. Однако этот прогресс нередко ведет к тому, что аналитик, равно кок и родители, обесценивается, а анализ прекращается.
Ранний подростковый возраст (примерно от тринадцати до семнадцати лет) характеризуется быстрым ростом и лавинообразной гормональной активностью; к концу этой стадии обычно достигается физиологическая и половая зрелость. Образ тело существенно нарушается, что приводит к искажениям Я, сопровождающимся много-, численными и разнообразными соматическими тревогами. Поддержка, оказываемая системой Сверх-Я функциям Я, и контроль над влечениями ослабевает вследствие декатексиса родительских образцов и ценностей. Занятие мастурбацией помогает восстановить чувство Самости, тогда как протест и неповиновение служат разрядке энергии инстинктивных влечений и способствуют формированию идентичности при отделении от родителей. Автономные функции Я (чувство времени, причинно-следственное мышление и т.д.) в результате инстинктуализации ослабевают. Очень выраженными могут быть социальный уход, отсутствие интереса к школе, депрессия и аффективные вспышки (особенно чувства стыда и гнева). Проведение анализа в классическом виде является затруднительным, поскольку подростки склонны к экстернализации конфликтов, отыгрыванию, паранойяльным проявлениям и поиску магических решений. Требования школы и семьи, часто воспринимаемые кок критические, также ограничивают время для аналитической работы. Хотя пациент способен многое вербализировать, свободное ассоциирование затрудняется проявлениями кризиса. Аналитик должен сохранять объективное дружелюбие и порой выступать в качестве "дополнительного Я", особенно по отношению к таким функциям Я, как причинно-следственное мышление и проверка реальности. Анаклитические аспекты переноса во многом помогают проведению анализа.
В среднем подростковом возрасте (примерно от семнадцати до девятнадцати лет) физические изменения менее выражены, становится более верным образ тела, начинают проявляться более прочные репрезентации Самости и чувство идентичности. Поверхностный катексис компромиссных объектов, окрашенных в эдиповы тона, ведет к возникновению интенсивных, но зачастую кратковременных сексуальных отношений. Интегративные и адаптивные функции Я связывают и организуют влечения, что ведет к сублимации и вовлечению объектов в более зрелую структуру характера. Отыгрывание сходит но нет и улучшается контроль над побуждениями, что позволяет проводить анализ, по форме и техникам не отличающийся от анализа взрослых, за исключением того, что аналитик иногда оказывает поддержку в качестве вспомогательного Я.
В позднем подростковом возрасте (примерно от девятнадцати до двадцати двух лет) психический аппарат является относительно стабильным. Цели и объектные отношения в целом соответствуют способностям и возможностям индивида. Прочные чувства Самости и идентичности помогают ему осуществить во внешней реальности выбор карьеры и объектов, сделанный в субъективной реальности. Симптоматика и критерии доступности анализу, в сущности, являются такими же, что и при анализе взрослых, а аналитическая техника требует лишь небольших изменений.